дня ко мне ни разу не прикоснулись. Я люблю, когда меня берут в руки. Пусть я не живой, но так приятно чувствовать тепло, говорить разными голосами, ощущать себя нужным. Моя хозяйка радуется, когда ей звонят дочь или сын. Даже когда спорит или сердится, все равно им рада, я же слышу. А внукам улыбается. Еще она часто общается с соседкой. О-о-о, этой только дай повод, расскажет все и про всех. От нее я обычно узнаю последние новости – те, что не успели сообщить по телевизору. Про Николай Палыча из дома напротив, про выборы, вирус, что повышения пенсий пока не будет, а продукты уже подорожали. А как она сериалы пересказывает – и телевизор смотреть не надо.

От нечего делать я стал пролистывать фотографии. Пусть я далеко не новая модель – хозяйке нравится, чтобы попроще – но у меня есть встроенная камера, и ммс-ки я тоже умею принимать. На фотках в основном хозяйкины внуки. Вот тут, где клубнику с грядки собирают – это на каникулы приезжали. Приблудную кошку гладят. Жареную картошку едят, с котлетами и малосольными огурчиками. Вот эти, с соседкой, – прошлый день рождения. Эту дочь прислала, в отпуск ездили. Урожай кабачков. Расписание автобусов на остановке. А вот сын калитку ремонтирует. Он всегда помогает, только позови. Снова внуки, уже постарше. Нас, телефонов, хватает ненадолго. Я не знаю, что было до меня и будет потом. Эти мгновения – лишь несколько лет жизни моей хозяйки. Вся моя жизнь.

Неужели вышка не работает? Да нет, в порядке. Может мне показалось, но живых номеров в сети стало поменьше. Прислушался – современные 4G, 5G все тут, вернее, в интернете, трещат без умолку. Про гаджеты, музыку, анимэ, даже про космос. Люблю их слушать, с ними весело. Но многие затихли, в основном старички вроде меня. Странно. Сеть – это особый мир. У каждого из нас там свое место, и мы все друг друга видим. Нас теряют, ломают, меняют на новые модели, а сеть вечна. Зато мы приносим туда голоса и лица людей, и они живут рядом с нами. Мы те, кто их соединяет.

Странно, что никто так и не позвонил. Мне нравятся разговоры. У каждого человека есть любимые слова. Хозяйка часто повторяет “у меня все хорошо, не беспокойтесь за меня”, “приезжайте”, “ я вам курочку пожарила”. Внукам нравятся “нормально”, “играю”, “такую клёвую штуку скачал”. Соседка часто на болячки жалуется. Однажды внук стихи читал, в школе задали на дом. Мне очень понравилось. Лучше только рингтоны на смартфонах. Будь я человеком, разговаривал бы одними стихами.

Зарядки осталось на один день. И за очками никто не вернулся. Люди не могут без очков, как телефоны без зарядки. Мне очень не хватает голоса моей хозяйки, он делал меня живым. Я вдруг подумал, что будет, когда сядет моя батарейка. Я знал, что мой век короток, и всегда был готов передать все, что храню, новой модели – умной, современной, не то что я. Но что делать, если никто не придет? Вдруг люди однажды выключаются навсегда, как телефоны? И если даже живая человеческая сеть не может их спасти, получается, что я последний держу кусочки чьей-то жизни?

Точно! Я передам жизнь моей хозяйки сети. Может быть, люди придумают, как спасти все эти голоса и лица. Сеть – она ведь не для того, чтобы надзирать, а для того, чтобы помогать жить, правда? У меня как раз осталось зарядки на один звонок. Как жаль, что я старая модель и у меня так мало памяти. Я хотел бы сохранить все. Родные голоса, счастье, адреса друзей и просто хороших людей.

Музыку, смех, стихи, чириканье воробья на ветке.

Жизнь.

Быть может, эти кватернионы

Книга Игорь

г. Феодосия

Отмосковье, строительная площадка отеля «Атлантик».

Конец II-го тысячелетия, воскресенье, если верить календарю.

Если бы собаки летали, жителям хрущёвки пришлось бы несладко. Кавказская овчарка лаяла так, что стёкла вздрагивали. Никчемные людишки пса интересовали мало, но могли угрожать объекту, за который овчарка несла персональную ответственность. Вместе со сторожем азиатской внешности. Грузный охранник в камуфляжной форме любовался закатом. Мысленно телепортировался в родное селение, гладил жену по округлостям и раздавал многочисленным родственникам подарки.

Если бы овчарка была главной причиной беспокойства жителей хрущёвки, они бы скинулись и умилостивили грозного пса аппетитными косточками. Не позабыв сторожа: от чекушки ещё ни один шабашник не отказывался, даже непьющий. Но овчарка лишь напоминала, что покою хрущёвки пришёл капец. Скоро рядом появится отель со всевозможными видами развлечений. А развлечения, как известно, не бывают не круглосуточными и не громкими.

Особый колорит стройплощадке придавал башенный кран. Грозная стальная махина словно говорила: я власть и сила, я бог! Охранник, оставивший здоровье на стройках мегаполиса, понимал это лучше многих. Даже лучше олигарха, возводившего отель и хранившего в гаражике рядом со стройплощадкой любимый джип. Сторожу осталось одно, всего одно дежурство. Получит деньги, купит подарки жене, детям, внукам, билет на самолёт и умчится в родные края…

Отмосковье, однушка в хрущёвке, рядом со строительной площадкой отеля Атлантик.

В тот же вечер, если верить соседям хозяина однушки.

Если бы у Николая Ивановича, честно заработавшего минимальную пенсию в стенах НИИ «Отмоспроект», был миллион, отправился бы в кругосветное путешествие. Но накопить такую сумму отставной научный работник не смог, поэтому путешествие откладывалось. Вздохнув, пенсионер приготовился поискать что-нибудь в Интернет-библиотеках для вечернего прочтения, когда слух резанул звонок. Сын? Вряд ли, всегда предупреждал, да и не до визитов в Отмосковье сейчас, на носу защита кандидатской диссертации. Пенсионер сунул ноги в тёплые тапочки и пошаркал к входной двери.

На пороге стоял Серёжка, студент первого курса, ютившийся у бабушки в однушке этажом ниже. Парень уже обращался по математическим вопросам, поэтому цель визита сомнений не вызвала.

– Николай Иваныч, – Сергей сглотнул, словно сдавал зачёт. – Я не слишком поздно? Проблемка тут у меня, если позволите…

На душе пенсионера потеплело. «Если позволите» – редкий молодой человек скажет так, учитывая разложение нравственности и морали в обществе.

– Входи, до полуночи точно спать не лягу.

В уютной кухоньке студент вкратце обрисовал проблему и смолк, ожидая приговора. Или милости.

– Тема понятная, – ответил Николай Иванович, ставя чайник на плиту. – Завтра гляну и денька че…

Пенсионер осёкся, уловив плачущий взгляд студента.

– Мне, понимаете, курсач завтра сдавать.

Николай Иванович хотел было поинтересоваться, а чем